«Общество в моем понимании глубоко инфантильно.
Оно вообще за 25 лет не удосужилось сказать бизнесу
спасибо за то, что бизнес сделал для развития страны…
Российская власть недолюбливает общество и не любит
бизнес, общество явно не любит и терпеть не может бизнес,
бизнес с недоверием относится к власти,
а что такое общество, вообще не понимает… Полная гармония».
(руководитель одной из госкорпораций,
приближенный президента, 8 декабря 2018 г.)

«Очень много предпринимателей содержатся в СИЗО незаконно,
часто их уголовные дела через связи в силовых органах заказывают
другие предприниматели, переводя решение вопросов
из гражданской сферы в уголовную…
Незаконное содержание предпринимателей под стражей
не только калечит жизни, но и способствует потере бизнеса,
что влечет потерю рабочих мест, сокращение уплаты налогов».
(Иван Мельников, ответственный секретарь Общественной наблюдательной комиссии Москвы,
замруководителя Ассоциации защиты бизнеса, 6 декабря 2018 г.)

Вынесенные в эпиграф цитаты самым очевидным образом подтверждают, что постсоветская экономическая реформа, попытка модернизации России закончилась драматической неудачей. Не было реализовано самое главное: в нашей стране так и не появилось стабильного института частной собственности и многочисленного класса предпринимателей, защищенного законом и действующего в конкурентной среде. Это то, что должно было стать одним из основных результатов модернизации страны, начавшейся более четверти века назад. Именно об этом была программа «500 дней», именно такой вектор был в ней заложен. Главная формула успеха для предпринимателей и экономического роста: «частная собственность плюс свобода и закон» — так и не стала реальностью даже в малой степени.

Поскольку задача создания института неприкосновенной частной собственности и свободного, независимого предпринимательства рано или поздно все равно будет решаться (и, надеюсь, будет решена), важно понять уже сегодня, почему до сих пор этого не получилось и как избежать повторения прошлого.

«БЕНЕФИЦИАРЫ» И ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ

Есть огромная разница между мультимиллионерами и миллиардерами из «ближнего круга» власти (участниками и бенефициарами залоговых аукционов и госпроектов, «королей госзаказа» и др.) и настоящими предпринимателями по образу жизни и мыслей, ведущими свое дело вопреки всему. Не следует всех валить в одну кучу, прикрывая первых вторыми. Да и не получится, так как честное предпринимательское дело люди все же могут отличить от олигархического бизнеса. Зависимость предпринимателей от властей, использование административного ресурса и правоохранительных органов (полиции, следствия, суда) для получения чиновниками рентного дохода и устранения конкурентов — фундаментальная особенность современной российской экономической системы. Все это вошло в повседневную практику на всех уровнях по всей России. Это одна из ключевых институциональных проблем нашей страны, порождающая множество человеческих трагедий. Причем неправосудные приговоры пересматриваются крайне редко, и люди, посаженные «по заказу», остаются в тюрьме, даже если заказчики и исполнители сами осуждены судом.

Положение отечественного предпринимательства, которое оказалось заложником слияния власти и собственности, — ключевой провал постсоветской модернизации, следствиями которого являются и сохранение сырьевого характера экономики, и отсутствие современного государства, и слабость гражданского общества. При сохранении такого положения никогда не будет ни диверсификации, ни темпов роста, ни технологических и иных «прорывов».

Почему так получается? Кто предопределил эту губительную «полную гармонию»? Главным образом те, кто в 1990-х принимал решения о реформах и приватизации и, в частности, о ваучерах и залоговых аукционах. Именно эти решения в условиях искусственно спровоцированной гиперинфляции привели к органическому сращиванию власти, собственности и бизнеса, создали фундамент для сегодняшнего путинского государства-мафии. В таком государстве, естественно, никто никого терпеть не может, никто никому не верит.

ГДЕ БИЗНЕС, ГДЕ ВЛАСТЬ?

Государство, по мнению близкого к Путину чиновника, должно «реабилитировать крупный бизнес, сказать ему спасибо, наградить его, поощрить его, показать героические успехи бизнесменов, сделать их настоящими героями нашего времени». «Они этого более чем заслуживают», — уверен он.

Но кто сегодня «государство» и кто «бизнес»? Крупный бизнес уже фактически неотделим от государства-мафии, которое этот же бизнес годами помогал создавать. Сейчас знаковый представитель «крупного бизнеса» — это, например, «Роснефть» с ее колбасками и уголовным делом против Улюкаева, заикнувшегося о двадцати годах стагнации. Где здесь бизнес, где государство, где спецслужбы, где частный интерес, определить невозможно. Передача президентом крупнейших государственных корпораций «на кормление» «друзьям-приятелям, а также их детям» — сегодняшняя повседневная практика, вполне достойная славных традиций залоговых аукционов. В этом и есть суть государства-мафии.

Еще одна знаковая бизнес-фигура нашего времени — это некий повар, чей специфический бизнес есть производная составляющая и один из драйверов государства-мафии. Он, с одной стороны, бизнес-фигура, государством никак официально не контролируемая, с другой — участвует в официальных переговорах по Ливии в Минобороны РФ. После такого слухи о том, что ему принадлежат частные военные компании, которые Кремль использует в Сирии и готовит к переброске в Ливию, уже совсем не кажутся слухами. И война в Сирии уже неразделимо и государственная, и частная.

О том, какие еще есть у сегодняшнего крупного бизнеса «предприятия», которые поручены ему государством, но о которых пока никому неизвестно, общество будет постепенно узнавать. Шило в мешке не утаишь, тем более такое большое. А пока в ситуации удушающих уже всю страну санкций государство реально заботится прежде всего о своем крупном бизнесе. Настолько хорошо заботится, что отечественные олигархи — мировые лидеры по росту доходов. Зачем им еще и памятники?

Такая трогательная забота государства об олигархическом бизнесе на самом деле забота о самом себе. Всем известно, что большинство российских предпринимателей с многомиллионными и миллиардными долларовыми состояниями стали таковыми не сами по себе, не в условиях свободной конкуренции и рынка и не потому, что сделали нечто полезное и особенное, за что люди хотели бы их поблагодарить. Более того, свои активы они получили даже не в результате честной и прозрачной приватизации за собственные деньги (пусть даже относительно малые, но хотя бы свои). Нет. Будущие олигархи получили свои богатства исключительно с помощью государства, будучи его протеже, на основе личных связей, путем мошеннических залоговых аукционов и криминальной приватизации. Именно тогда в России был сформирован фундамент авторитарной несменяемой власти, заложена нелегитимная, полукриминальная основа крупной частной собственности и всей экономической системы. Очевидная всем нелегитимность приватизации стала главной причиной страха, роковой разобщенности и безграничной лояльности крупного бизнеса власти. Какой уж тут из бизнеса «инициатор изменений в стране»?!

Крупный бизнес давно уже разными путями взял в дело высшее чиновничество и решил, что «разрулил» отношения с государством путем «слияния и поглощения». Но бизнес не понял, что государство — это не конкретные люди во власти, а разветвленный аппарат принуждения, который, если его в ходе реформ не опутать сетью законов, публичных практик и контролирующих институтов, становится источником организованного насилия, то есть, по существу, мафией. А мафия никого «героями нашего времени» делать не собирается. Мафия борется только за вечную власть и сверхдоходы. С мафией, как известно, можно договориться только по конкретному вопросу и только на данный момент. И если сегодня с мафией получается вести дела по некоторым согласованным правилам, это не значит, что те же правила будут действовать завтра и тем более послезавтра. По одному и тому же поводу каждый раз придется договариваться заново. А с теми, в чьих руках аппарат насилия, договариваться всегда сложно: жаловаться себе дороже, да и просто некому.

Вообще, говоря о российском «героическом» крупном бизнесе, нужно отметить, что по всем параметрам и просто «по жизни» эти люди, которых у нас называют олигархами, не состоялись как класс и должны уйти. Нет, конечно, пусть они будут здоровы и живут хоть сто лет. Но как социальное явление олигархи должны быть искоренены. Специфическое происхождение и самих этих персон, и их капиталов многое объясняет, но не оправдывает их никчемности в соотношении с контролируемыми ими ресурсами. И даже если эти ресурсы подконтрольны олигархам лишь формально, даже если доля этих ресурсов в масштабах всего государства крайне мала, все равно эти активы достаточно значимы, чтобы их владельцы становились привилегированным и потенциально влиятельным слоем общества. Не говоря уже о том, что для такого положения необходимо обладать житейским умом, способностью к взаимодействию и человеческим достоинством. Ну а если чего-то из перечисленного не хватает, то тут уж не обессудьте: не отсидеться ни в Монако, ни на Остоженке, и так уже чересчур задержались товарищи олигархи в своих дворцах, мешая закономерной ротации. Те, кто готов занять их место и взять на откуп «хозяйские» предприятия, справятся не хуже и, кто знает, может, в какой-то итерации окажутся более состоятельными как социальная сила. И тогда при условии, что бизнес будет отделен от государственной бюрократии, в России, возможно, появятся наконец и влиятельное гражданское общество, и политически значимые независимые СМИ, и сильные оппозиционные партии.

КОНСЕНСУСНОЕ НЕПРИЯТИЕ НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ

Известная американская писательница и философ Айн Рэнд (выросшая, кстати, в начале ХХ века в России), одна из самых ярких западных поборников частной собственности и свободного предпринимательства, превозносила индивидуализм, нескромность и гордость и считала капиталистов «талантливыми людьми, умеющими делать деньги». Но «если состояния и богатства получены с помощью политического влияния, если вы сделали свое богатство с помощью государства, как его протеже, то это нечестно, неправильно, несправедливо», утверждала Рэнд в одном из интервью.

Как ни странно, российское общество считает так же и категорически отказывается признавать распределение собственности в стране справедливым. Бесспорным фактом является то, что в народе сложилось почти консенсусное неприятие криминальной приватизации и выросшей на ее основе крупной олигархической частной собственности, слитой с государством (см. статью «Приватизация: 25 лет справедливого недоверия», октябрь 2017). Это неприятие преодолевает все возможные барьеры: политические, идеологические, образовательные, социальные, имущественные и любые иные. Очень трудно отыскать какую-либо социальную группу, внутри которой большинство приветствовало бы приватизацию и благожелательно отзывалось о крупной частной собственности. В данном отношении различные опросные центры, проводившие многократные и многолетние исследования в 2000-е годы, рисуют практически идентичную картину. Так, по семилетним наблюдениям «Левада-центра», доля выступавших за полный или частичный пересмотр итогов приватизации колебалась в пределах 78-83%, тогда как доля готовых оставить их без изменений составляла только от 7 до 15%. Схожие результаты были получены в одном из исследований «Ромир»: за полную или частичную деприватизацию высказались 77%, против — 18%. В том же интервале лежат и оценки ИСПИ РАН: 81% и 17% соответственно. При таком единодушии в восприятии результатов приватизации едва ли удивительно, что 77% российских граждан полагают, что хозяева крупной частной собственности владеют ею не по праву, тогда как в обратном убеждены лишь 10%.

Тем не менее даже такая сложная и запущенная проблема, как отношения власти, бизнеса и общества в условиях нелегитимной крупной частной собственности, имеет решение. Государство должно обладать политической волей и решимостью сделать бизнес свободным и независимым, найти удовлетворительное решение проблемы легитимации итогов приватизации. О том, как это сделать, не раз говорилось и на экспертном, и на политическом уровнях (например, в статье «Необходимость и способы легитимации крупной частной собственности в России: постановка проблемы», журнал «Вопросы экономики», №9, 2007). Надо только понять и захотеть.