Иркутская трагедия российского масштаба

Согласно последним официальным данным, в результате наводнения в Иркутской области погибли 22 человека, пропавшими без вести числятся еще 13. Общее число пострадавших превысило 2100 человек, 338 из них, включая 59 детей, госпитализированы.

ТЕЗИСЫ О КАТАСТРОФЕ

1. Причиной катастрофического наводнения в Иркутской области официальные лица и СМИ называют аномально обильные осадки. Специалисты, однако, говорят, что такие осадки — новое качество природных процессов в результате глобальных изменений климата. В последние годы природные катастрофы, выходящие за рамки того, что «помнят старожилы», в мире оценивают уже не как аномалии, а как новую реальность, формируемую именно глобальным изменением климата. Вот, к примеру, приполярная Аляска пережила на этой неделе самый жаркий день за всю историю наблюдений: температура в Анкоридже превысила 32ºC. Окрестности затянуты дымом лесных пожаров, а реки переполнены талой водой. Ледники ответили на жару агрессивным таянием, и метеорологи предупреждают, что местные реки уже готовы выйти из берегов. Ученые связывают экстремальные погодные условия с общим изменением климата и считают, что их вероятность становится намного выше с потеплением на планете.

2. Одна из предпосылок возникновения таких наводнений — корыстное игнорирование рекомендаций ученых и экологов о недопущении безграничной вырубки лесов. Леса в верховьях рек создают природную дренажную систему, которая позволяет задерживать выпавшие осадки. А если деревья вырублены, дороги сразу же превращаются в потоки воды, которая беспрепятственно идет к поселкам. Кстати, варварская вырубка лесов в коммерческих целях по всему миру также является одной из причин климатического сдвига.

3. За всю историю наблюдений в Иркутской области бедствия такого масштаба не было. В период наводнений в 1980 и 1984 годах уровень воды повышался до десяти метров. Тогда и проектировали дамбу с учетом требований того времени. И она сдерживала паводки долгие годы. В этот раз в результате беспрецедентно сильных ливней (вызванных, по-видимому, глобальными изменениями климата) в сочетании с безудержной хищнической вырубкой лесов в регионе уровень воды поднялся существенно выше прежних значений, и дамба, построенная в советское время и рассчитанная на иные климатические условия, не справилась. Учитывая новую глобальную климатическую реальность, очевидно, что теперь необходимо переоценивать расчетную надежность многих гидротехнических сооружений по всей России — как уже построенных, так и строящихся и запланированных.

4. Поэтому особенно важную роль в предупреждении подобных катастроф играет прогнозирование. А для точного прогнозирования нужны новые станции, современное оборудование. Да и в целом необходимо уйти от давно изживших себя схем работы. Вот что пишут даже самые лояльные к властям СМИ о последних событиях в Восточной Сибири: «Наблюдатель на лодке каждые 3 часа преодолевал расстояние … , чтобы передавать… данные. Связи не было. Вот в таких условиях работали. В Алыгджере, к примеру, вовсе эвакуировать некому было. Наблюдатель сам забрался на крышу, откуда и делал замеры… В XXI веке в России наблюдатель вручную измеряет уровень воды, а потом по телефону передает эти данные».

5. Всем известно, что пострадавшие от наводнения районы Иркутской области подвержены паводкам. Несмотря на это, в регионе нет соответствующих четких ограничений на строительство. Люди оформляют землю в собственность в низинах, строят там дома. Это явное и повсеместное нарушение зонирования. Необходимо введение запретов на строительство в паводкоопасных районах. И сейчас нужно не восстанавливать разрушенные наводнением дома в низинах, а переносить их на возвышенности, в более безопасные места.

6. Жизненно необходимо строительство гидрозащитных сооружений на реках в районах, подверженных регулярным паводкам. Но дамб катастрофически не хватает. Об этом знают все, но ничего не делается.

7. Также очевидна необходимость создания современной системы оповещения населения при природных или техногенных катастрофах. Например, при сильнейшем землетрясении и цунами в Японии в 2011 году (приведшем к аварии на АЭС в Фукусиме) в течение 40 секунд по всей стране были остановлены все скоростные поезда. Это спасло жизни огромному количеству людей. Наверное, и в Иркутской области летом 2019-го был определенный промежуток времени, за который нужно было довести информацию до населения, объяснить, что эвакуироваться надо немедленно.

8. Одна из острых тем при ликвидации последствий паводка в Иркутской области — эпидемиологическая ситуация в затопленных районах. Во время наводнения на местных фермах погибли сотни сельскохозяйственных животных. Кроме того, наводнение затронуло территории, где находятся природные очаги некоторых инфекционных заболеваний. Всего в Иркутской области оказались затопленными 15 скотомогильников. Ситуация осложняется тем, что в поселке Шумский Нижнеудинского района находится природный очаг лептоспироза (проказы и других подобных заболеваний). Последний раз вспышка инфекции в этом районе была зафиксирована в 1994 году, тогда заболели 12 человек. Поскольку вакцины против лептоспироза не существует, очень важно предупредить ситуацию. Вместе с водой и грызунами инфекция может распространяться.

9. Необходимо тщательно расследовать действия тех, кто отвечал за сброс воды из местных водохранилищ. Мнение, согласно которому на масштабы паводка повлиял отказ сбрасывать воду из водохранилищ, неоднократно высказывалось как экспертами, там и рядовыми очевидцами трагедии. Но расследованию всячески противятся иркутские чиновники и «деловые» верхи, предпочитая списывать все на стихию и «аномалию».

10. Тотальное и при этом обоснованное недоверие к объяснениям власти, с одной стороны, делает людей беззащитными, а с другой — порождает домыслы и фантазии среди населения. И это также является составной частью катастрофы. О том, как это было в Чернобыле, нам недавно напомнили создатели одноименного сериала.

СИСТЕМА, ЗАМКНУТАЯ НА ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА

Катастрофа в Иркутской области прямо доказывает, что в такой стране, как наша, невозможно выстроить эффективную систему власти и создать безопасные условия для жизни без настоящего федерализма. Сегодня такой огромный по площади регион, как Иркутская область, с такими большими запасами природных богатств и множеством технических объектов, лишен собственных ресурсов, необходимых для эффективного предотвращения подобных катастроф и преодоления их последствий. Нет ни финансовых возможностей (налоги в значительной степени централизуются и перераспределяются по усмотрению центра), ни резервов, ни полномочий оперативно, без специального разрешения Москвы использовать средства для решения проблем на месте. МЧС и другие силовые ведомства, которые необходимо привлекать в чрезвычайной ситуации, формально не подчиняются губернатору и региональному парламенту. Да и сам губернатор вместе со всей чиновничьей и депутатской ратью в сегодняшней России не представляют жителей, они назначенцы, которые ориентируются только на назначившее их начальство. Этого никто уже не скрывает. В администрации президента официально главным критерием эффективности губернаторов называют популярность российской власти вообще, то есть подразумевается поддержка и «любовь» к кремлевской власти, а не конкретные результаты работы регионального руководства. Поэтому и с людьми эти назначенцы общаются как губернатор Красноярского края, чьим хамством в разговоре с людьми можно полюбоваться в интернете. Ну или как депутат Госдумы от Иркутской области, который заявил, что никто не виноват — просто в регионе случилось наводнение и «нужно выделить деньги из бюджета».

Ну а как иначе губернаторы и депутаты могут разговаривать с избирателями, если на свои места они попали не благодаря победе на честных выборах, не за счет популярности в народе, а решением сверху? Как это происходит в реальности, мы наблюдаем прямо сейчас в тех регионах, где идут предвыборные кампании, в том числе в Москве и Санкт-Петербурге. Власти делают все возможное, чтобы независимые от «верха» кандидаты даже не попали в избирательные бюллетени.

Так, один из лидеров петербургского «Яблока», депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Борис Вишневский нагло не допущен к губернаторским выборам. Хотя всем в городе известно, что Вишневский — умный, компетентный и честный человек. Случись что, он точно будет на стороне людей (это не раз доказано на практике и проверено его многолетней депутатской работой). Но Вишневский не получил нужное число подписей от муниципальных депутатов, просто потому что их подписи были отобраны заранее властями через давление и административное принуждение. Так устроена цензура и дискриминация — пресловутый «депутатский фильтр». И чтобы протащить на должность губернатора беспомощного кремлевского назначенца Беглова, приходится отстранять от выборов Вишневского. А у такого назначенца есть только один избиратель — президент Путин. Только перед ним он будет отчитываться, только ему будет угождать. И в любой ситуации, в том числе когда потребуется немедленная реакция на происходящее, такой «руководитель-исполнитель», так же как и его сибирские коллеги, будет ждать команды сверху. Так работает система, замкнутая на одного человека.

БЕЗ ЕСТЕСТВЕННОГО ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ НЕ ПОМОЖЕТ

На самом деле то, что происходит в эти дни в Иркутской области, — это не только трагическое стечение обстоятельств, но и фрагмент общей картины. Совсем недавно на фоне аномальной для конца июня жары в Рязанской области загорелись леса. Но пожары начались не сами по себе, а после стрельб на полигоне Минобороны РФ «Сельцы». То есть это не безответственные селяне подожгли траву, а военные — как бы серьезные, занятые государственными делами люди.

Но в путинской системе угрозы сами по себе, а население само по себе. Ни реального выяснения причин, ни извлечения уроков. А зачем? Вон во всем мире бушуют пожары, каких раньше не было, и без учений военных. Чем мы хуже?

Пожар, начавшийся в Сельцах, пошел по маршруту памятного пожара 2010 года, когда в районе сгорели десятки домов. На этот раз масштабной катастрофы удалось избежать благодаря изменившейся погоде и волонтерам, которые немедленно самоорганизовались и занялись тлеющими торфяниками.

Учитывая климатические изменения, возможно не только повторение лесных пожаров 2010 года или 1972-го (когда только в одном Подмосковье полностью сгорело 19 деревень, свыше 100 человек погибло), но и что-то совершенно новое с непредсказуемыми последствиями как для жителей близлежащих сел и городов, так и для мегаполисов, которых накроет продуктами горения.

И если уж всерьез думать о будущем, то именно изучение и реакция на такие глобальные процессы, как изменение климата, должны стать не только направлением научного «прорыва», но и практической политикой. Именно это затрагивает интересы миллионов россиян, и это гораздо более важно, чем пустые разговоры в Кремле о создании «суверенного искусственного интеллекта».

Однако для того чтобы начать движение в этом направлении, нужно качественно иное современное и эффективное государство, построенное на принципиально иной институциональной основе. Вместо сегодняшней авторитарной аномалии и сверхцентрализации (когда в регионе остается в лучшем случае 20-30% от собственных доходов) нужна реальная федерация — самостоятельные в финансовом и правовом отношении субъекты, честные, без фильтров и цензуры, прямые конкурентные выборы как на региональном, так и на муниципальном и федеральном уровнях. Федеральный центр должен быть подотчетен и работать в интересах регионов, чтобы власти несли прямую персональную ответственность за происходящее — перед людьми, а не перед одним человеком. Чтобы могли четко и ясно ответить обществу на вопросы о случившемся в Иркутской области:

почему недавно построенная дамба не выдержала трех дней дождей?

почему допускается вырубка лесов в районах, имеющих критическое значение для экологии?
почему на участках с повышенной опасностью затопления так плохо работает система оперативного оповещения?

И кто за все это несет ответственность?
В Иркутской области уже погибло 22 человека.