Поздравляю с Рождеством Христовым!
Желаю мира и любви, свободы и надежды!
 
О Рождестве и надежде чрезвычайно важные слова Сергея Сергеевича Аверинцева:
 
«Я очень радуюсь возможности пожелать вам благословленного Рождества – в верном соблюдении старой традиции христианства и с неискоренимой надеждой на лучшее. Прежде всего, на то, что вы добьетесь того, что вам по праву принадлежит.
 
“Надежда – это не льстивое безумие”, – сказал Шиллер .
 
И рождественская мудрость подтверждает это, возводя надежду в ранг одной из трех богословских добродетелей. Необходимо мужество, чтобы сохранить верность рождественской надежде.
 
Разве рождественская надежда не такая же маленькая, хрупкая, беспомощная, как Младенец в яслях? А Ирод, он такой великий, его воины тоже не зря едят хлеб. Разве рождественская надежда не такая же хрупкая, как солома в яслях, и запах, как пахнет в хлеву? И Младенцу здесь не очень уютно. И жалко, что хозяин гостиницы так легко забыл о Новорожденном. Но еще хуже, что злой царь очень хорошо о Нем помнит.
 
Так вот она какая, эта невозможная рождественская надежда, единственная, которая еще никого не обманула.
 
Есть ли в нашем мире и во всех мирах такая музыка, которая похожа на трезвучие древней музыки Рождества. Трезвучие, которое охватывает, оживляет и наполняет духовную культуру двух христианских тысячелетий.
 
Первый тон – святое, торжественное пение небесных хоров, неземная вневременная радость, которая звучит на самых крутых высотах духовной музыки.
 
Второй тон – уютная, домашняя, детски праздничная, в семейном кругу. И дудочки пастухов Вифлеема, которые звучат в колядках всех народов христианского мира. Человек на земле странник, и только в доме Рождества он у себя дома. Только в стихии рождественской радости есть особая укрытость, защищенность, доверие и, возможно, настоящая человечность.
 
Третий тон – он тоже необходим – серьезный тон опасности, вечной угрозы невинному, тон скорби Вифлеемских матерей (в Раме слышен вопль, рыдание и плач великий). Да, рыдание и плач входят в великую рождественскую радость, в эту органную «Глорию».
 
И это великий подарок Бога человечеству к первому Рождеству, что с тех пор никакая священная музыка, никакие хоры левитов, никакие григорианские хоралы перед Богом не так святы, как вопль того, кто лишен права, как плач изгнанника, как голос страдающего. Это знание дало христианской культуре самый высокий ее закон».
 
(Приветствие Сергея Аверинцева, написанное для одного немецкого журнала накануне Рождества 1989/1990 года)

«Рождество Христово», роспись Виктора Васнецова во Владимирском соборе, Киев, 1885-1896 гг.