В прошлом месяце политик и экономист, лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский ответил на вопросы одного из российских экономических изданий, которое в итоге не решилось опубликовать интервью. Фрагмент беседы публикует официальный сайт политика. 

— Всемирный банк и другие авторитетные институты предрекали серьезное падение российской экономики после начала СВО. Кажется, что российские компании и правительство РФ сумели адаптироваться к новым жестким условиям. Как вы оцениваете текущую ситуацию? Какие перспективы у российской экономики? 

— Во-первых, все еще впереди. И трудности впереди, и серьезные вызовы впереди. Во-вторых, в начале 1990-х наши, как их сегодня называют, «недружественные партнеры» на Западе, мягко сказать, ошиблись, а у нас «младореформаторы», послушав их и проведя по их советам реформы в обмен на кредиты, получили к концу 1992 года гиперинфляцию 2600%. Ошиблись на Западе и в 2022 году, когда ввели бесконечное число санкций, — в беспрецедентных масштабах в истории, — а того, что они предсказывали и на что рассчитывали, опять не случилось. Это свидетельствует о том, что на Западе еще в 1990-е толком не понимали, как была устроена у нас экономика, и сейчас не до конца соображают, как российская экономика функционирует.

А кроме того, надо понимать, — и это ключевой фактор, — что Россия — органическая часть мировой экономики. Мировая экономика без множества различных ресурсов, десятки лет поступающих из России, существовать не может. Поэтому так или иначе очень многие, кого это всерьез касается, будут стараться обходить санкции и ограничения. Что и происходит. Например, наши поставки нефти в Индию за последнее время превзошли все предыдущие показатели многократно. Индия перерабатывает эту нефть и отправляет ее куда? В ту самую Европу. Потому что Европа без нефтепродуктов не может обойтись. Вот это наглядный пример.

Таким образом, поскольку мировая экономика нуждается в российских ресурсах, то так или иначе эти ресурсы всегда будут поступать на мировой рынок. Вот из-за этого все так и произошло. Из-за этого эти предсказания не сбылись, и падение российской экономики оказалось очень незначительным — несколько процентов, а в этом году даже предполагают крошечный, но рост. 

— То есть получается, что после 24 февраля 2022 года Запад не должен был пытаться оказывать экономическое воздействие на Россию? Или нужны были просто другие, более эффективные меры?

— Не мое дело указывать Западу, какие меры они должны предпринимать в этом случае. Могу только повторить, что выбранные ими решения в сравнении с их надеждами и ожиданиями оказались малоэффективными, что свидетельствует о слабом понимании, как  устроена экономическая система нашей страны. Это не о том, что система хорошая и эффективная. Нет, вовсе нет. Это о том, что она другая, нежели думали западные политики. Речь идет именно о политиках. Потому что есть достаточно квалифицированных профессионалов, ученых-экономистов, но сегодня политика в мире абсолютно отделена от интеллектуальной среды. Отсюда и качество мировой политики так далеко от совершенства.  

Однако, как я уже сказал, несмотря на пока несработавшие санкции, все вопросы об экономических перспективах России открыты. Самые серьезные вызовы для экономики России еще впереди. Все будет зависеть от того, что будет с населением — будет ли оно беднеть? Это первый вопрос. Второй вопрос: какую часть ресурсов государство будет продолжать тратить на СВО? Еще вопросы: как российский бизнес справится без прямого поступления новых технологий, и что будет с самыми современными отраслями? А вот еще чувствительная тема: что будет с кадрами? Значительная часть людей уехала, какие кадры в этих условиях станут основой для дальнейшей работы российской экономики? Далее следует вопрос, как будет соотноситься российское производство с китайским импортом, который может быть гигантским и очень разнообразным, но отнюдь не самым качественным и современным. Важной темой также станет милитаризация российской экономики.

Без ответов на все эти чрезвычайно существенные вопросы предсказать развитие экономической ситуации в России невозможно. А ответов на сегодняшний день нет, поскольку нет внятного конкретного понимания, как будет развиваться СВО — сколько все это будет продолжаться и в каких масштабах. Но все те, кто занимается бизнесом и серьезной экономикой, должны понимать, что есть очень большие вызовы относительно того, куда и как далеко все это зайдет.

— Как вы считаете, импортозамещение, в том числе параллельный импорт, — благо или зло для российской экономики? 

— Это форма выживания в сложившихся условиях. И в этом смысле здесь все понятно. Мне представляется, что импортозамещение — это временная история, поэтому уже сейчас надо хотя бы иметь представление, а дальше-то что? Ну какое-то время, может быть, будет работать такая схема, а дальше как? Думаю, что важен как раз этот вопрос. Экономический анализ требует цифр. Хотя бы ориентировочных, приблизительных. Но ситуация такова, что сегодня серьезные количественные оценки в экономике невозможны — неясны перспективы и цели. 

— Ну, а какие есть варианты для того, чтобы наша экономика продолжила свое функционирование? 

— Например, импортозамещение — это то, что мы раньше импортировали, а теперь должны производить  сами. Но я думаю, что наши возможности ограничены. Нам вряд ли удастся создать такую экономику, когда внутри страны будет производиться просто абсолютно все, что необходимо для современного развития. Возможно, в какой-то момент некоторые ключевые товары мы сможем начать производить сами. Но обратите внимание, что на сегодняшний день у нас такая экономика, в которой мы не можем даже произвести полностью российский массовый современный автомобиль, который люди хотели бы покупать. Не можем произвести такой мотоцикл, не можем произвести такой компьютер. И что, вы думаете, теперь мы будем способны производить все вот эти товары на том уровне, который нам нужен? Я не думаю, что это так быстро получится, кроме того — для этого потребуются колоссальные ресурсы и колоссальные возможности — технические, технологические, сырьевые, квалификационные.

Вот, например, мы попытались производить автомобили «Москвич», но в итоге мы производим какой-то китайский вариант, а вовсе не российский. Так что попытка заменить все товарами собственного производства это крайне сомнительная стратегия. Возможно ли это сделать, да и нужно ли это? Это такая замкнутая система. Когда-то к этому пытался подойти Советский Союз, но чем это закончилось мы все знаем — экономика развалилась… «Можем повторить?»

— Как вы оцените нынешние условия в России для малого и среднего бизнеса?  

— Ответ здесь довольно простой. Знаете, сколько людей у нас занято в малом и среднем бизнесе? По официальным данным, около 14-15 млн человек. А сколько у нас общая занятость? Около 70 млн. Вот вам и ответ, какой процент граждан у нас работает в малом и в среднем бизнесе — около 20% (для сравнения, в странах-членах ОЭСР — Организации экономического сотрудничества и развития — это доля составляет 60-70%). Я думаю, что наше государство никогда не проводило политику, направленную на расширение масштабов малого и среднего бизнеса. Почему? Да потому что малый и средний бизнес — это независимость людей, самостоятельность, самоуважение и неизбежное желание заниматься политикой. Это люди независимые от государства, а у нас уже 20 лет   стремятся к государственной экономике, гигантским госпредприятиям,  военно-промышленному комплексу и тому подобному. 

— Инфляция один из ключевых индикаторов состояния экономики. Какие у вас прогнозы по инфляции в России? 

— Сейчас прогнозы делать очень трудно, особенно, цифры называть. Но если посмотреть на курс рубля и на его динамику, то думаю, что к осени это обязательно отразится на росте цен. Понятно, что Центробанк принял и еще, видимо, будет принимать решения о повышении учетной ставки. Это нужно для того, чтобы повысить цену банковского кредита и затормозить рост цен в связи с падающим курсом рубля. Но что означает рост ставки? Что инвестиции сократятся еще больше и будет стагнация экономики.  

Власти будут все время обсуждать и возврат к контролю за движением капитала, чтобы остановить падение рубля, и обязательную продажу экспортной выручки. Очевидно же, что значительно сократился объем экспорта, но одновременно происходит резкий подъем  интереса к импорту, связанный с активным ростом внутреннего спроса, в том числе на фоне пока еще высоких темпов кредитования при сохранении повышенного уровня государственного спроса.

Власти хотят обнулить последствия от этих факторов и стабилизировать инфляцию на уровне не выше 5 % в 2024 году. Что реально получится при таком курсе рубля и такой его динамике — открытый вопрос. Инфляцию сдержать можно, но сочетать это в сложившихся условиях хоть с каким-то ощутимым экономическим ростом — ну хотя бы 2,5-3% — не получится.  

— А что вы скажете об инвестиционном климате в России сегодня? Какие перспективы и риски на ваш взгляд?  

— Перспективы неопределенные и потому риски велики. Сейчас этот вопрос закрыт. Давайте вернемся к нему хотя бы через год.

— На ваш взгляд, в России есть средний класс? Или границы размыты слишком сильно?

— Российский средний класс — это очень небольшая группа населения, где-то 12-13%, с месячным доходом около 90 тысяч рублей и немного выше. Кстати, именно эта группа населения сейчас окажется под самым большим давлением. Самая большая часть населения в России живет в бедности. Политическая оценка — это примерно 80%. Богатых людей в нашей стране не больше 7-8%. Так вот, экономические трудности богатое население пока не затронут, и бедных они пока не коснутся. А вот больше всего от происходящего пострадает как раз средний класс.

Вот возьмем хотя бы жилищное строительство. Этот сектор будет в сложной ситуации в ближайшие годы. Государство должно давать ипотеку, а с учетом дефицита бюджета правительство будет стремиться уйти от ипотеки. А уход государства от ипотеки это значит, что предпринимателям придется снижать цены на продаваемые квартиры. И тем не менее, людям будет все сложнее приобретать жилье, потому что реальные доходы будут уменьшаться. То есть цены на квартиры будут падать, а покупать их люди все равно не смогут. Короче говоря, нынешнее положение вещей бросает самый большой вызов именно среднему классу, и самые большие проблемы начинаются здесь.

— Возможно ли, на ваш взгляд, сегодня как-то планировать свое финансовое будущее? И вообще, как смотреть в будущее в условиях СВО?

— Во-первых, надо попытаться понять, почему и как мы пришли к 24 февраля 2022 года, как мы очутились во всей этой ситуации. Это очень важно. Во-вторых, нужно заняться поиском путей, как это исправить. И в-третьих, крайне важно усвоить одну вещь: если все будут думать, что политика это что-то грязное, что это то, чего надо сторониться, а вместо этого надо заниматься, например, бизнесом и инвестициями, то мы никогда не дождемся стабильности и прогресса в нашей стране. Это наша страна, мы за нее несем ответственность, точно также, как и за самих себя. Отказ от участия в политике очень дорого стоит. Никакие инвестиции, доходы, дивиденды и прочее это не окупят. Это важно понять. Иначе ничего исправить не получится.

(Интервью записано 19 июля 2023 г. Изменения в текст внесены 16 августа 2023 г.)